Порог резистентности [СИ] - Страница 95

Припекало довольно ощутимо. Тимур дотронулся до затылка – горячо. Окунуться? Он повернул голову, бросил взгляд на лежащего в отдалении Гросса. Ни жаркое солнце, ни нагретый желтоватый песок не могли прогнать неестественный холод, сковавший однорукую фигуру. Смотрящий – Тимур все еще мысленно называл его так, хотя не было уже ни каторги, ни толпы уголовников – смотрящий лежал неподвижно, свернувшись, точно младенец в утробе матери. Раскидистые ветки, густо усеянные темно-зелеными узкими листьями и мелкими оранжевыми цветочками, отбрасывали на неживое-немертвое тело кружевную тень.

Все-таки нужно окунуться. Тимур представил, как с размаху падет в теплую, ласковую воду, как раздвигает ее руками и ногами, плывет – долго-долго, не чувствуя усталости, не думая ни о чем, просто наслаждаясь… Это того стоило, старик, сказал он себе. Нечеловеческие условия живого корабля, годы каторги, сотни кубометров выданного на-гора льда, долгий безнадежный путь по холодным тоннелям. Стоило пережить все это, чтобы теперь просто взять и упасть в подсвеченную солнцем прозрачную воду с танцующими в ней песчинками!

Он не успел. За спиной раздался странный звук – шорох, кряхтение, неразборчивые возгласы. Тимур обернулся.

Над неподвижным телом Гросса толклась неизвестно откуда взявшаяся стая бабочек. Аляповато-цветастые крылья размером с ладонь взрослого мужчины часто-часто складывались и раскрывались, издавая те самые звуки, что привлекли внимание Тимура. От суетливых насекомых исходило отчетливое ощущение опасности. Обгрызут сейчас старика, с беспокойством подумал Тимур. Мне потом Джокер голову отвернет, что не уследил. А кстати, где он сам? И где Слон? Стерва?

Он сделал пару шагов к смотрящему. С оттенком насмешки над собой заметил, что даже несмотря на тревожное чувство продолжает наслаждаться – мягко продавливающимся под ступнями горячим песком, ощущением солнечных лучей на плечах, свежим воздухом, наполненным запахом соли и водорослей…

– Эй! – неуверенно крикнул Тимур, заставляя себя собраться. – Слон, ау! Джокер!

Из безумного переплетения веток и стволов, отгораживающих пляж от леса, донесся заунывный вой, явно не принадлежащий человеку.

– Вот это номер, – растерянно пробормотал Тимур.

Вдруг оказалось, что солнце не ласкает теплыми лучами кожу и волосы, а жжет их – злобно и остервенело. Шум моря усилился и, бросив короткий взгляд на полосу прибоя, Тимур увидел, что волны стали гораздо выше и уже не лижут берег, а яростно набрасываются не него, раз за разом обрушивая на песок мутно-пенные гребни.

Тихий жалобный стон, донесшийся со стороны Гросса, заставил Тимура подпрыгнуть на месте. Ожил? Бегом преодолев десяток шагов, отделяющий его от смотрящего, Тимур упал на колени, дотронулся до щеки… Холодная.

И тут на него обрушились бабочки, про которых Тимур успел совершенно забыть. Густая трепещущая, хлопающая крыльями, кряхтящая масса навалилась, мгновенно забив пыльцой нос, запорошив глаза. Он попытался вскочить, вслепую размахивая руками, но проклятых насекомых становилось все больше. Они давили на грудь, больно кололи тонкими острыми лапками, усиками, хоботками. Какая глупость – бабочки-убийцы, сердито подумал Тимур… и проснулся.

Из темноты доносились те же странные звуки, которые его мозг во сне приписал ненормальным бабочкам – сопение, какая-то возня, глухие удары. Активировав фонарик, Тимур разглядел два сцепившихся тела, катающиеся по полу тоннеля, яростно мутузя друг друга. Пока он таращился на драку, вспыхнул второй фонарь, и Слон раздраженно поинтересовался, что тут, вообще, происходит и почему честный пацан, весь переход тащивший на себе драгоценного отмороженного авторитета, не может спокойно поспать несколько часов?

В мешанине бешено мелькающих рук и ног, Тимур разглядел изрезанное морщинами лицо Джокера. Не раздумывая, он подскочил к дерущимся, с размаху засандалил ногой в тяжелом ботинке в бок противнику азиата. Приглушенный вскрик показал, что удар достиг цели. Еще секунда – и живой клубок распался на двух тяжело дышащих мужчин. Гомер, без удивления отметил Тимур. Что ж ты, сучонок, на этот раз выкинул?

Пока смутьян пытался восстановить дыхание, выбитое метким ударом Тимура, Джокер оскалился, молниеносно протянул руку в сторону, схватил валящийся там крюк для оттаскивания льда и без замаха вонзил его в висок Гомеру. Череп раскололся с противным чавкающим звуком, напоминающим упавший на асфальт арбуз. Гомер пару раз дернулся и затих.

Слон сжато, но эмоционально выразил свое восхищение смертельным ударом. И добавил, что кое-кого давно пора было пустить на строганину, чтобы не портил воздух.

Из темноты выползли, включая налобники, Стерва и Серый, замерли, глазея на лужу крови, на неподвижный труп и на продолжавшего жутковато скалиться Джокера.

– Что это было? – глупо спросил Тимур.

Азиат не ответил. Он поднялся, плюнул на тело и, вытащив из черепа Гомера крюк, принялся чистить его о лед.

– Джокер, – требовательно повторил начинающий приходить в себя Тимур. – Что здесь произошло? Какого хрена…

– Он пришел убить Гросса-сан, – Джокер критически осмотрел крюк, подумал и тщательно вытер его о спецуху покойника. Тимура передернуло от этой отстраненной деловитости. Будто здесь валялся не человек, еще пару недель назад плечом к плечу вставший рядом с ними против бойцов Шведа, а кусок грязной ветоши.

– Мы все здесь сдохнем, – хрипло сказал кто-то.

Тимур не сразу понял, что это Серый. Простой мужик, загремевший на Фригорию за "превышение необходимой самообороны", он молча работал, не пытаясь выбиться в авторитеты, не пользуясь услугами студней, аккуратно два раза в неделю посещая бордель – в общем, вполне приспособился к жизни на каторге. Тимур очень удивился, когда увидел Серого среди тех, кто примкнул к безумному походу в недра планеты. Уж его-то ни Швед, ни любой другой пришедший к власти авторитет не стал бы уничтожать – бессловесная рабочая скотина, такую не убивают, пока она исправно выполняет свои обязанности.