Пять человек стояли над двумя неподвижными телами – мертвецом и мерзляком. Всхлипнула о чем-то своем Стерва. Заглушая ее плач, заматерился Слон.
– Ша, – не глядя на них, бросил Джокер. Точь-в-точь как Гросс.
Воцарилась напряженная тишина. Спустя несколько долгих минут Слон, пряча глаза, буркнул, что нечего торчать тут как снегожоркины усы на морозе, лучше уж поспать еще немного. Никто с ним не спорил.
Через три поворота тоннель сузился и резко пошел вниз.
Время на этой планете похоже застыло, как и все остальное. Казалось, люди блуждают в лабиринте коридоров не меньше нескольких лет.
Тимур, воткнув крюк у края провала, осторожно заглянул в уходящую в темноту трубу. Уклон градусов сорок пять, если не больше. Спускаться по такой ледяной горке нереально.
Подошел Джокер, бережно опустил драгоценный груз, перевел дыхание и только после этого спросил:
– Вернемся?
– На хрена? – не заботясь о вежливости, отозвался Тимур. – Какая разница, куда топать? Тем более, нам так и так надо вниз. Если и существует на этой проклятой богом планете тот самый рай, о котором болтал Гросс, он явно находится не на поверхности.
Слон, оттеснив могучим плечом Тимура вместе с Джокером, тоже заглянул в тоннель. Присвистнул. Отколол ледорубом приличный кусок сталактита и со всей дури запустил в трубу. Эксперимент провалился – лед по льду скользил практически бесшумно.
Ну и хреновина, мрачно констатировал Слон. Нет, он туда не полезет, даже не предлагайте, дорогие товарищи! С горок это пусть детишки катаются. А реальному пацану несолидно даже как-то. Так что нечего сопли жевать, разворачиваться надо и искать другой путь.
– Можно попробовать крюками цепляться, – медленно сказал Тимур, размышляя вслух. – Или резаками ступенек наделать…
Джокер с сомнением посмотрел сначала на него, потом на бездыханного Гросса. Покачал головой.
– Думать надо, – подвел он итог дискуссии.
По правде говоря, Тимуру ужасно не хотелось спускаться в неизвестность, рассчитывая на крюки. Он не забыл, как в самом начале срока чуть не улетел в такой же наклонный ход – в чем и состоял коварный план незабвенного Крота – и скольких трудов стоило выбраться из ловушки. Если бы не Слон, там бы и закончилась трудовая карьера честного каторжника Жмура.
Но и возвращаться было глупо, да и, в общем-то, некуда. Это Тимур отлично понимал. Не факт, что им вообще удастся отыскать путь назад. Единственная надежда найти землю обетованную, все чаще приходившую к нему во снах – спускаться все ниже и ниже.
В молчании разбили лагерь. Погрызли сухой фуду, зажевали льдом. Тимур обратил внимание, что Стерва почти не ела. Не дотянет, озабоченно подумал он. Женщина, что с нее взять – в забой не ходила, жила в тепле и сытости. Нет уж, хрена с два я тебе дам вот так взять и помереть, рассердился он. Подсел ближе, сунул кусок фуду.
– Не хочется, – еле слышно прошептала Мага и виновато улыбнулась.
– Жри, – рявкнул Тимур. – А то брошу тут на хрен!
– Не бросишь, – покачала головой Мага. – Ты же добрый. Хотел бы – давно бросил… И то сказать – повезло мне с тобой, Тим. Если бы твоя глазастая тогда не дернула помирать, хрен бы мне настоящий мужик обломился. А так – повезло.
– Ты мне зубы не заговаривай, жри давай, – грубо оборвал Тимур, чувствуя, как к горлу подступает колючий комок. Вот бабы, лишь бы языком мести. Нашла себе положительного героя, дура!
Стерва протянула руку и легко погладила его по колючей щеке.
– Спасибо тебе.
Тимур хотел ответить – грубо, жестко, чтобы прекратить эту сопливую сцену – но женщина уже отвернулась, легла лицом к стене.
Тимур, не чувствуя вкуса, догрыз свой кусок и лег рядом. Обхватил Магу руками, прижался, отчаянно надеясь, что сегодня удастся хотя бы во сне снова попасть на море… И услышал, как она прошептала в темноту: "Я люблю тебя, Тим".
Снилась всякая хрень. Крохотные, с палец, снегожорки ползали по Тимуру, щекотно царапая голую кожу нестрашными коготками. Потом началась метель, и разлапистые снежинки кружились в безумном танце, скаля зубастые рты. А потом он долго-долго шел в темноте, не зная, куда идет и зачем, но точно зная, что это будет продолжаться вечно…
С трудом вынырнув из вязкого тягуче-кошмарного сна, Тимур некоторое время лежал, прислушиваясь и пытаясь понять, что его разбудило. Темнота затаилась, притихла. Только сонное дыхание людей нарушало ее ледяную неподвижность. Вдруг откуда-то донесся еле слышный шорох. Тимур резко повернулся на звук и увидел мутное пятно фонаря, включенного на минимальную мощность. Тот, кто крался сейчас в темноте, явно не хотел привлечь внимание и разбудить других беглецов.
Что еще, тоскливо подумал Тимур. Ну что еще? Гомера замочили, некому, вроде, воду мутить.
Он поднялся, стараясь не шуметь, и двинулся в сторону светового пятна. Когда до прячущегося в темноте человека осталось не больше нескольких шагов, свет отразился от гладкой ледяной стены и упал на лицо. Тимур с удивлением понял, что это его женщина.
Уже не скрываясь, он включил свой фонарь и негромко окликнул:
– Эй! Не спится?
Мага вздрогнула и сделала такое движение, точно собиралась убежать. Это что за новости, растерялся Тимур. Сейчас, при нормальном свете, он видел, что Стерва стоит возле самого края уходящей в темноту ледяной трубы. Некуда ей бежать, да и зачем?
– Ты чего бродишь? – недовольно спросил Тимур. – Услышала что-то? Надо было меня разбудить, а не…
– Вы решите искать другой путь, – размеренно, будто в трансе, заговорила она. – Побоитесь лезть туда. Или вообще решите назад вернуться. А что? Там хорошо, там фуду…