Порог резистентности [СИ] - Страница 85

Мужчина укутал ее чем-то вроде грубого, связанного из кокосовых волокон одеяла, подоткнул края. Он возился с ней, как отец с маленьким ребенком, неумело, но очень заботливо и старательно.

– На-ка, попей, легче станет.

Он бережно приподнял ее голову и поднес к губам небольшую миску. В рот полилась тягучая приторная жидкость. Рада невольно сделала глоток. К горлу подкатила тошнота – это было все равно что глотать жидкий сахар.

– Давай, давай, пей, – подбадривал мужчина. – Не отравлю, не бойся.

Рада не могла ответить, да человеку и не требовался собеседник.

– Ну что, сесть-то можешь теперь? – озабоченно спросил он. – Давай-ка помогу…

Он снова подхватил Раду и попытался усадить, прислонив спиной к каменной стене. Но стоило отпустить ее, как Рада накренилась и застыла в скрюченном положении, не в силах выпрямиться.

– Ну и ладно, – неестественно бодро сказал мужчина. – Это ничего. Все наладится. Ты и так, считай, второй раз родилась. Если бы не Гошка, так и окочурилась бы в коконе, понимаешь? Это он учуял, что ты человек. Личинки, они же снегожорки, долго зреют. Не дотянула бы ты, девочка, до вскрытия.

Рада собрала все силы и попыталась сесть поудобнее.

– Вот это дело! – обрадовался человек, заметив ее усилия. – Сейчас помогу, не торопись, девочка. Аккуратненько… Вот так…

Он устроил ее у стены полулежа, подложив под спину свернутую спецуху. Еще раз поднес миску с тягучей сладостью:

– Тебе надо силы восстанавливать. Пей, кому говорю.

Рада сделала пару глотков, и вдруг живот взорвался острой болью. Отравилась, в ужасе подумала она. Ох, нет, просто проснулся мочевой пузырь.

– М-кхе… М-н-м… – губы не слушались, склеенные сладкой пакостью.

Мужчина подался вперед:

– Что? Плохо? – он отодвинулся и огорченно взъерошил длинные спутанные волосы на затылке. – Пить?

Он снова принялся тыкать ей в лицо миской с сиропом, но Рада крепко стиснула губы и отрицательно мотнула головой.

– Н-не…

Несколько минут он напряженно размышлял, подгоняя мыслительный процесс непрерывным гримасничаньем: хмурился, кусал губы, морщил нос. Когда Рада уже отчаялась и приготовилась позорно надуть лужу прямо под себя, спасителя осенило:

– Наоборот! По нужде тебе надо, да?

Она отчаянно закивала.

– Сейчас, сейчас, – засуетился мужчина. – Давай помогу. Вставай, вот так… Потихоньку… Не спеши, девочка, не спеши…

Он закинул ее руку себе на плечо и, не переставая бормотать что-то заботливо-успокаивающее, довел до зарослей огромных грибов.

– Сама-то справишься? – спросил он, явно чувствуя себя неловко. – Я, конечно, могу того… Только вот…

– Спс… Не на… до… – выдавила Рада, мечтая об одном – чтобы он отвернулся. На мтцубиши, продолжавшего бесстрастно шевелить сяжками, ей было совершенно наплевать – не стесняться же насекомого! Пусть и разумного.

Когда Рада, придерживаясь за стену, доковыляла обратно, спаситель вскочил, подхватил ее под руку, помог устроиться. Кошмарные ощущения ушли совершенно, оставив после себя приятную опустошенность. Казалось, она превратилась в невесомый, надутый летучим газом шар, и вот-вот взлетит.

Мужчина продолжал бормотать что-то, не требуя ответа. Похоже, он привык разговаривать сам с собой. Рада никак не могла решить, сколько же ему лет. Бледное лицо изрыто глубокими морщинами, да и спутанные грязные волосы абсолютно седые. Он походил на старую бледную моль. Но серые глаза смотрели с интересом, не утратив живого огня. Тело было подтянутым и жилистым. Таким был ее отец, до последнего дня проявлявший интерес к жизни.

Рада перевела дух и непослушной рукой убрала со лба мокрые от пота волосы. Когда они успели отрасти?

– Сколько я… там? – выдохнула она.

– Почти треть срока в состоянии глубокого анабиоза. Еще немного, и было бы поздно.

Он протянул несколько мясистых стеблей, показал, что их можно есть. Рада с благодарностью улыбнулась и откусила терпкую сочную мякоть. Вкус не был в новинку. Она их ела раньше, вместе с Цугу.

Как же хорошо жить!

– Ну что, будем знакомиться, милая? – дружелюбно спросил мужчина. – Меня зовут Риф.

ЧАСТЬ 2

Я не уверен, что человеческая раса проживет еще хотя бы тысячу лет, если не найдет возможности вырваться в космос. Существует множество сценариев того, как может погибнуть все живое на маленькой планете. Но я оптимист. Мы точно достигнем звезд.

Стивен Хокинг

Не сохраняет ничто неизменным свой вид; обновляя

Вещи, одни из других возрождает обличья природа,

Не погибает ничто – поверьте! – в великой Вселенной.

Разнообразится все, обновляет свой вид.

Овидий, Метаморфозы

ПРИНЦИП 5

Необходимо избегать любых действий, способных причинить вред другой расе.

1

– Сыграем? – Тимур тряхнул шахматной доской, собранной из двух снегожоркиных бронепластин.

– Это можно, – согласился Гросс. – Что ставишь?

Тимур ухмыльнулся:

– Ох, и жук ты, смотрящий! Я и так четыре пайки должен. Куда тебе – голодаешь, что ли? Можно же для удовольствия играть.

– Для удовольствия бабу будешь тискать, а игра – для выигрыша. Если не собираешься выигрывать, зачем вообще начинать? – наставительно проворчал старик. – Садись, чего выторчался?

Тимур послушно устроился на расстеленных шкурах, скрестил ноги и принялся расставлять резные фигурки. Гросс с кряхтением поднялся с лежанки и сел с другой стороны доски.

Дряхлеет смотрящий, в который раз подумал Тимур. Скоро останется братва без начальника. Ох, что будет… Большая драка, вот что будет. И если победит в ней не тот человек, хана тебе, старик. Как есть хана. Не простит новый лидер старого фаворита. Дураку понятно – каждый царек первым делом своих людей подтягивает во власть.