Порог резистентности [СИ] - Страница 84

"Было и не было".

"Что это означает?".

"Молочко позволяет расширить сознание, чтобы вместить многовековую

мудрость семьи. Мы, мтцубиши, оставляем в сознании метаморфов импринты разных слоев реальности".

Что было, то и будет, вспомнила она. Что делалось, то и будет делаться. Нет ничего нового в Глубине. Значит, именно благодаря нелетающим бестолковая молодь взрослеет и получает полную подготовку к взрослой жизни. Что же выходит, они…

"Мтцубиши могут увидеть прошлое и будущее?"

"Нет, мы ведь не мтцу. Мы лишь передаем информацию", – скромно сказал он.

Ей стало стыдно. Без мтцубиши, великих учителей жизни, семья перестала бы существовать. Все, что нзунге знали и умели, они получали в дни метаморфоза от своих бесполых собратьев. Мтцубиши заботились о молоди, способствовали метаморфозу, кормили их молочком познания и транслировали мудрость рода, накопленную веками. По каким-то известным только им признакам, определяли, каким должен быть состав семьи, и создавали особые условия для появления на свет мтцу. Перед ней стояла персонифицированная библиотека подземной цивилизации, не знающая личных амбиций. Нзунге относились к живым носителям информации, как к надоедливым нянькам. Но сейчас уже биши показались Раде поверхностными и глупыми существами по сравнению с ними. И она была такой же…

Рада совсем смутилась и решила отложить на время общение с подземным обитателем и "осмотреться". Изучать она могла только то, что находилось непосредственно в поле ее зрения, но и это давало достаточно пищи для размышления.

Судя по всему, она находилась в небольшой пещере, разительно отличавшейся от всего, что до сих пор приходилось видеть на этой планете. Во-первых, здесь не было снега! Совсем. Нисколько. Песчаный пол метрах в двадцати от Рады смыкался с каменной стеной, густо заросшей чем-то похожим на мох. И тут крылось второе чудо – мох светился! Именно его неяркий голубоватый свет ослепил Раду в первый момент после вскрытия кокона. Кроме светящегося мха в пещере росли какие-то грибы высотой по колено с конусообразными шляпками неестественно-фиолетового цвета.

В этой пещере температура воздуха была гораздо выше, чем в ледяных тоннелях. Лежащий у стены мтцубиши был покрыт лишь короткой негустой шерсткой, явно неспособной сохранять тепло при минусовых температурах. Рада сообразила, что освободивший ее незнакомец был одет в лохмотья, похожие на сильно потрепанные шорты и майку. Откуда он вообще тут взялся? Неужели здесь обитает еще одна колония каторжников, которые живут совсем в других условиях? Интересно, что эти несчастные добывают для аутеров? Грибы? Или охотятся на термитов? Или… Или им удалось наладить контакт с местными обитателями? Возможно, это свободные люди! Сбежавшие с Каторги, но сумевшие выжить и каким-то образом устроиться рядом с хищниками. Ведь тот человек явно общался с мтцубиши. Даже называл его Гошкой.

Рада почувствовала, как внутри зарождается надежда. Значит, все было не зря. Ее побег, блуждания по подземельям… Даже парализующий укус мтцубиши, даже заточение в жутком бревне-коконе – пусть, если теперь она сможет жить как свободный человек!

Термит заворочался, беспокойно поднял голову. Рада тоже услышала шаги. И почти сразу увидела бледного мужчину. Тот бережно нес что-то в руках.

– Так, так… – на ходу приговаривал он. – Сейчас мы тебя полечим, девочка…

Он подошел, опустил свою ношу на пол и потянулся к Раде.

– Извини, – пробормотал он. – Придется тебя того… положить. Несподручно иначе будет…

Через секунду Рада оказалась лежащей на земле. Сознательно или случайно, человек повернул ее лицом к стенке, и теперь она могла только смотреть на шероховатую серую поверхность камня и по звукам догадываться, что происходит.

Он ведь может зарезать меня своим ножом, в панике вдруг поняла Рада. А я даже ничего не почувствую!

– Так, где же оно? – бубнил человек совсем рядом с ее головой. – Неужели поздно? Ничего не вижу, черт! Ага! Есть!

Потом стало тихо, и Рада успела представить, как острое лезвие рассекает кожу, мышцы, разделяет позвонки – третий и четвертый, например – и как медленно гаснет сознание.

– Так-так… Мы с Гошкой тебя сейчас полечим…

Мужчина свистом подозвал мтцубиши – шаги приблизились и затихли.

– Ну, вот и все, – спустя минуту бодро воскликнул человек.

Он перевернул Раду лицом к себе, но поднимать не стал, оставив лежать на боку. Присел на корточки, склонился, заглядывая в лицо:

– Подожди, девочка. И… В общем, наверное, будет больно. Приготовься.

Было не больно – мужчина обманул ее. Было невыносимо.

Чувствительность вернулась неожиданно: песчаный пол, теплый воздух, миллионы иголок в затекших конечностях, ощущение воздуха, проходящего по дыхательным путям, скольжение век по пересохшей радужке, прикосновение языка к зубам… Ощущения, не воспринимаемые сознанием в обычной жизни, навалились все разом, оглушая, сводя с ума, раздирая нервную систему на части. Рада застонала, и напряжение голосовых связок перехватило горло спазмом.

Человек сочувственно улыбнулся, протянул руку и погладил ее по плечу. Рада вскрикнула – виски пробило новой порцией боли – и попыталась отодвинуться.

– Ох, как тебя… – пробормотал мужчина. – Потерпи, милая.

"Скоро все пройдет", – пообещал мтцубиши.

Действительно, ужас закончился так же неожиданно, как и наступил. Как будто тело вдруг вспомнило, что значит быть живым и перестало отчаянно сопротивляться внешнему миру.

Рада поняла, что ее трясет. От макушки до пяток пробегали частые волны крупной дрожи, заставляя зубы стучать друг о друга, а глаза – болезненно щуриться.