Порог резистентности [СИ] - Страница 114

114

Ларин поморщился, но не отстранился.

Рада пыталась вызвать в памяти образ журналиста, который когда-то помогал ей и замерз, но это чудовище не имело ничего общего с тем, кого она помнила.

Слон топтался рядом, пытаясь извиниться. Неловко как-то вышло. Пусть уж энтомолог на него зла не держит. Рефлексы, мать их, против них не попрешь. Риф, не слушая его, тормошил брата:

– Как ты вообще тут выжил со своей аллергией?

Тимур неопределенно пожал плечами.

– Какой же ты стал. Половины зубов нет. И ухо! Где твое ухо? – продолжал суетиться Риф.

– На себя посмотри, – хмуро сказал Тимур.

– Да я совсем уже старик. Сколько времени прошло… Вот уж не думал, что доведется встретиться! Тем более вот так. Радушка, это же братишка мой, а ты: "не верь им, не верь"… – Риф наконец-то вспомнил о ней. – Не бойся, милая. Это же мой брат. Погоди-ка, выходит, вы друг друга знаете?

– На одном пересылочном корабле летели, – ответил Тимур, разглядывая ее. – Значит, ты все это время был здесь, на Фригории? Ты – тот самый легендарный каторжник, который приручил снегожорку?

– Легендарный? Что ты, Тимурка? – засмеялся Риф. – Глупости это! Нам о важном нужно поговорить! Сколько ты уже здесь? Родители как, еще живы?

4

"Радуйся, глупая, – сказала ей биши Ра. – Хватит трусить. Это наш шанс. Вернемся к сестрам! Будем жить в свое удовольствие, ведь жизнь так коротка. И может… может наконец я услышу Песнь Песней".

"А как же Риф?".

"Ты ему не нужна, он больше не один. У него есть семья. А мы… мы свободны и можем жить как хотим. Я и так слишком долго спала. Теперь ты должна уступить мне место".

Рада чувствовала, что ей тяжело противиться самке нзунге, живущей в ее теле. Ра становилась все сильнее и требовательнее. Она была решительной и смелой, как и все биши. Уступить ей, значит не принимать решений, раствориться в семье, и не делить кров с беглыми каторжниками, непредсказуемыми и опасными.

Но оставить с ними Рифа, с которым прожили столько лет… Особенно Раду пугали двое – лысый и невзрачный, или Слон и Серый, как их называли остальные. От них исходила угроза, только Риф этого не замечал. Он менялся на глазах, стал оживленным и уверенным, особенно после того как умело провел непростую операцию.

Насколько плох был он в роли переговорщика, настолько же хорош оказался в операционной. Словно занимался этим всю жизнь.

Раде пришлось лишь напоить Стерву грибной настойкой и обработать ногу. Бескровное лицо женщины расслабилось и приобрело удивленное выражение.

Уверенными круговыми движениями Риф рассек кожу выше укуса, потом начал отделять ее от плоти. Раду мгновенно замутило от запаха человеческой крови, она хотела отвернуться, но Риф прикрикнул, чтобы она держала свет ровно. Плазменным резаком он отсек рваные ошметки мяса и кость. Кровь мгновенно запеклась, и ему осталось лишь аккуратно зашить кожу и обмазать культю регенерирующим гелем.

Когда больную вернули в хибару, Тимур присел возле нее, окинул взглядом и длинно выругался. Коснулся рукой головы, откинул волосы с влажного лба.

– Сделал все, что смог, – словно оправдываясь, сказал Риф.

Слон разразился очередной непереводимой тирадой.

– Точно, – согласился с ним Серый. – Верно Слон говорит, безногая баба нам на хрен не сдалась. Если хочешь, Жмур, можешь ее на горбу тащить. Да и Гросса в придачу. Или вон лучше отдадим ее энтомологу в обмен на резаки. Эй ты, хмырь подземный, возьмешь безногую? Эта, небось, брыкаться не будет!

Он скользнул липким взглядом по Раде, точно содрал с нее Рифов плащ, и криво ухмыльнулся.

"Я не могу оставить Рифа с ними, – сказала она биши Ра. – Я люблю его. И потом, даже если мы вернемся к нзунге, у тебя не будет другого тела. Не могу же я пойти к мтцубиши и потребовать, чтобы меня заново облекли в кокон".

"Почему бы и нет? – возразила Ра. Эта мысль ей определенно понравилась. – Кто знает, может в этот раз у нас с тобой все получится? Пусть семья решает".

Мтцубиши Оши выслушал их просьбу и покачал сяжками:

– Говорят, нельзя дважды войти в один и тот же кокон. Ничего не выйдет, твое тело никогда не пройдет метаморфоза. Ты погибнешь.

– Семья сделала меня наполовину биши. Она бьется в моем теле, как в коконе, и хочет выйти. Неужели Оши не может помочь своей сестре? – сказала Рада.

– Если Ра хочет стать полноправной биши, она должна поступать так, как велит семья. Ра слишком независима, как люди. У них каждый поступает так, как сочтет нужным. Им трудно договориться, а оттого сеют вокруг себя только хаос. Этот путь ведет лишь к упадку.

– Пусть семья скажет, как Ра может послужить ей, – с готовностью отозвалась биши, живущая в ее голове.

– Ра должна понять, чего хотят пришельцы с поверхности. Семья не может допустить ту же ошибку, которую когда-то совершила с уйога. Ты будешь рассказывать семье обо всем.

– Но как? Мое тело слишком слабое…

– Семья поможет тебе, доверься ей. Тело Ра не станет идеальным, как у биши, но семья усовершенствует его.

– Ра согласна.

– Оши придется причинить ей неудобство.

– Боль? – испугалась Рада. – Я не хочу, нет, не надо!

Ра огляделась вокруг, не слушая ее, нашла подходящий корешок и зажала его зубами:

– Я готова! Биши не боятся боли, они ею управляют.

Мтцубиши навис над ней, одной конечностью откинул ее голову назад. Что-то холодное коснулось лба, а потом по лицу потекла жижа, заливая нос и глаза. Рада захлебнулась, закашлялась, попыталась вырваться, но Гошка держал ее своими крепкими многосуставными конечностями.

– Потерпи немного, – сказал он. – Дыши.

114