Порог резистентности [СИ] - Страница 90

Тимур только молча вытаращился на смотрящего. Слов уже не осталось.

– Сожрали их. Один только вернулся – седой весь, трясется. Рассказал, что на гнездо они, что ли, там наткнулись. Ну, снегожорки всех и положили.

Гросс помолчал. Вздохнул.

– Так что нечего помнить-то было… Пока не приперло. А теперь мне по-любому кранты. Только вот что, Жмур, помирать как собака я не собираюсь, понял?

– Понял. И что?

– А то. Уходить надо.

– В тоннели? – поразился Тимур. – Снегожоркам на корм? Это тебе человеческая смерть, что ли, будет?

– А вдруг тот мужик прав был? – с неожиданной тоской спросил Гросс.

2

Зыбкую ночную тишину расколол надрывный вой. Пересылочный корабль вошел в верхние слои атмосферы Фригории. Тимур резко сел, протирая глаза.

Почему так рано? Ничего не успели… Стерва, лежавшая рядом, недовольно заворчала сквозь сон и натянула шкуру-одеяло на голову.

Тимур быстро оделся и вышел в общее помещение. Там царила суматоха. Разбуженные каторжники сновали туда-сюда, как потревоженные коричневые муравьи. В эпицентре суеты возвышался белобрысый африканец. Поигрывая желваками на широких скулах, Швед отрывисто командовал:

– Резаки берите. Ты, ты и ты – впереди, Гнус и Дарси – замыкающие. Ванны и барахло тащите сюда, пять человек оставите на распил. Стиг, гони в бабский сектор, предупреди Иззи, выходим сразу, как приземлится…

Гросс вразвалочку подошел к беловолосому громиле, презрительно сплюнул под ноги.

– Не рановато ли задембелевал, мясо? Может, и встречать сам пойдешь?

Афро-скандинав гневно раздул вывернутые ноздри, но ответил спокойно:

– Помочь хотел, Гросс. Чего по пустякам тебя беспокоить? Не первый корабль встречаю, знаю, что к чему.

– Умный, значит, – скривился смотрящий. – Ну-ну… Командуй тогда.

Швед, опешивший от внезапной покладистости старика, несколько раз моргнул и промямлил:

– Так я ж это…

– Давай, давай, – Гросс снисходительно потрепал громилу по плечу, для чего ему пришлось чуть ли не на цыпочки встать, и отвернулся. – Я соберусь пока. Наше дело стариковское, верно, Джокер?

Телохранитель скользнул бесстрастным взглядом по растерянному лицу беловолосого и молча двинулся следом за хозяином.

Молодец Гросс, невольно восхитился Тимур. Нет, не впал еще смотрящий в старческий маразм. Вон как все повернул. В толпе каторжников, кольцом окружавших место противостояния старого лидера и нового, раздавались смешки, вспыхивали улыбки – белобрысый великан, смутившийся, как застуканный за подглядыванием в женский туалет школьник, выглядел нелепо. Открытая конфронтация смотрящего со Шведом была обречена на провал, но Гросс упорно не шел на силовой конфликт, не давая белобрысому шанса взять власть силой. А переть против закона без формального повода Швед пока не решался. Вот втихую прикончить лидера и свалить все на безответных новичков – это вполне в духе чернокожего громилы.

Тимур встрепенулся, отгоняя неуместную задумчивость. Действовать надо, а не рассусоливать. Если их план рухнет из-за того, что корабль пришел на несколько дней раньше, жить им осталось от силы несколько часов.

Тут подошел Слон и недовольным со сна голосом поинтересовался, долго ли Жмур собирается торчать посреди сектора, как мороженый хрен в пещере мертвяков? Джокер сказал, пора валить, а у него, Слона, фуду не насушена, запасная спецуха не выменяна, и вообще, он в эту мутную тему вписывается только под личную ответственность Жмура, ясно?

– Ясно, ясно, – рассеянно отозвался Тимур. – Ори больше, тогда никакой ответственности не понадобится.

Оставив Слона многословно возмущаться таким снисходительным отношением к верным товарищам, которые, между прочим, кое-кому и жизнь спасали, и никогда стукачами не были, и вообще поляну получше некоторых видят, Тимур скрылся в своем отсеке. Напоследок он оглянулся и успел увидеть, как Швед отвешивает пинка подвернувшемуся под горячую руку щуплому студню и вновь начинает раздавать команды. Прав Гросс, надо валить. Даже если не замочат, после смены власти тут такое начнется – пауки в банке обзавидуются.

Нищему собраться – только подпоясаться. Рассовать по карманам скромные запасы фуду, – не успел, ничего не успел подготовить! – сунуть шахматы и личную посуду в заплечный мешок, из снегожоркиной шкуры сшитый. Вот и все сборы. Тимур с минуту подумал, потом, воровато озираясь, сунулся под лежанку, где Мага хранила заначку. Ларин отделил половину от брикета фуду, остаток вернул на место. Не оставлять же бабу без средств к существованию. Вторую половину и шматок вяленой плоти снегожорки сунул в мешок. Шагнул уже к выходу, но вдруг остановился, нахмурился. Бросил взгляд на лежанку. Одеяло мерно приподнималось и опускалось – Мага безмятежно дрыхла. Еще бы, ей давно уже не нужно было выходить в мороз к месту приземления пересыльного корабля, чтобы встречать новичков. Глухое раздражение зашевелилось в груди. Могла бы продрать глаза, подсуетиться ради своего мужчины. Горячей фуду раздобыть и стакан самогонки из снегожоркиных потрохов, чтобы легче было ему выходить из тепла в ледяное ветрище.

Тимур сознательно разжигал в себе злость, чтобы отделаться от неприятного чувства, что скверно поступает с Магой. Особо теплых отношений между ними никогда не было, а в последнее время так и вовсе ледком все подернулось. Но сбежать втихую, да еще и жратву с собой прихватив… А с другой стороны, не тащить же в неизвестность немолодую, измотанную каторгой бабу. На верную смерть. Тимур закусил губу, вздохнул. Если бы он действительно думал, что идет на смерть, стал бы мешок едой набивать? Ничего, приспособится как-нибудь без него. Стерва – это вам не девочка-с-глазами, она-то в любой передряге выживет.