Порог резистентности [СИ] - Страница 30

К окончанию университета она только-только начала оправляться от болезненного разрыва с Васко. Подала заявку в перспективный исследовательский проект в составе международной команды в Антарктиде. Попасть туда было очень сложно, но нелюбимая работа, как ни странно, помогла. Резюме Рады выгодно отличалось наличием серьезного практического опыта, и почти сразу же ее пригласили на собеседование. Посулили не только приличное вознаграждение и бонусы, но и возможность заниматься наукой, а впоследствии защитить докторскую в Аризонском Университете. Трехлетний контракт на работу был тем, что нужно, чтобы начать жить с чистого листа, учтя все прежние ошибки.

Перед отъездом на "Эскудеро" она навестила родителей.

– Неужели домой не тянет? – спросила мама. – Не хочешь вернуться?

Рада вздохнула. Родные края снились ей чуть ли не каждую ночь, но представить себя без всего этого – нарукавника, голофильмов, пространников, скорости, бесконечного мельтешения лиц вокруг – она уже не могла. Что она будет делать в лесу – тереть маниоку, учить детей, плести корзины и ткать?

– У меня в твоем возрасте было уже трое, – гордо сказала мама. – Неужели тебе не хочется этого? Свою семью, детей? Между прочим, Васко месяц назад вернулся. Навсегда.

Рада промолчала. Наверное, для Васко так будет лучше. Но, если он вернулся в джунгли, ей там точно делать нечего.

– Он спрашивал о тебе. Только я не знала, что сказать, – продолжила мама. – Я и не знала, что вы расстались. Мы так редко с тобой разговариваем.

Я нахожусь от вас в одном клике, хотела ответить Рада. Это вы бываете в поселке в лучшем случае раз в месяц. Но вместо этого сказала:

– Я уже все решила, мама.

2

Баллистический экспресс был похож на две составленные вместе глубокие тарелки. Большие тарелки. Метров двести в диаметре.

Силовое поле мягко обняло девушку и вознесло к серебристому ослепительно сияющему днищу. Чпокнула перепонка входа, и Рада оказалась внутри летающей машины. Здесь царили полумрак и прохлада. Ряды кресел, расположенные амфитеатром, были развернуты к стенам. Непроницаемые снаружи, изнутри стены оказались абсолютно прозрачными, создавая ощущение, что кресла висят в воздухе, в десятке метров над бетонным покрытием аэропорта.

Рада взглянула на голограмму билета, коснулась точки активации маршрута. Двинулась за мерцающей зеленой стрелкой, указывающей путь. Добравшись до своего кресла, она с облегчением упала в него и вытянула гудящие ноги.

Мелодичный сигнал возвестил о начале полета. Рада взглянула на тач-монитор, вмонтированный в подголовник впередистоящего кресла, и увидела, как медленно изменяется форма экспресса, превращаясь в пулю, готовую пробить небо. В следующую секунду кресло под ней ожило, приняло горизонтальное положение, а силовые ремни спеленали пассажирку по рукам и ногам. Двигатели взревели так, что завибрировали кости. Никакого движения Рада не ощутила, но серый бетон за стенкой вдруг стремительно провалился вниз. Она ойкнула и хотела вцепиться в подлокотники, но ремни не давали пошевелиться. Перегрузка вдавила Раду в мягкое кресло. Как в детстве, когда она едва не погибла под оползшим от частых дождей берегом. Тогда глина вдруг потекла, словно вода, ушла из-под ног. Рада даже руки вскинуть не успела, как ее засосало. Сдавило грудь, не позволяя вздохнуть, забило рот. Прошла целая вечность, прежде чем Васко, сорвав половину ногтей на руках, выкопал ее.

Рада рассердилась на глупые воспоминания. Почти два года прошло, как она выкинула Васко из головы, так же, как он выкинул ее из их общей квартиры. Впервые прилетев на "Эскудеро", Рада с удивлением поняла, что на станции полно мужчин, воспринимающих ее как объект ухаживания. Крис Коулдер, серьезный ученый, биолог, держал в столе запас органических шоколадок специально для нее. А весельчак доктор Хельмут всегда делал комплименты. Один из буровиков, Митя или Витя – Рада никак не могла запомнить – смешно краснел, когда расспрашивал ее про жизнь "прими". Хорошие парни, надежные товарищи, перспективные во всех смыслах. Впрочем, заводить серьезные отношения она не спешила и ложных надежд не давала. Антарктида ее почти исцелила. Возвращаться на "Эскудеро" после отпуска было приятно. Впереди полтора года интересной работы, а потом – защита в Аризонском университете!

Двигатели вдруг смолкли, невидимые силовые ремни исчезли, и Рада пожалела, что в ожидании полета успела позавтракать. Она прикрыла рот рукой, задышала часто-часто.

– Поднимите кресло, – посоветовал сосед. – Перегрузка в 4g то еще удовольствие, но теперь будет полегче. Впервые летите?

Она кивнула и стыдливо покосилась на него. Симпатичный. Волнистые темные волосы, приветливая улыбка. На загорелом лице ярко выделялись пронзительно-голубые глаза. Декоративные линзы? Имплант радужки? Значит, самовлюбленный пижон. Разве нормальный мужчина согласится на имплантацию ради необычного цвета глаз? Хотя… Какая разница? Выглядит он вполне прилично, не какой-нибудь трансовый джанки.

– Не боитесь? – спросил сосед.

– Нет. Это же технология аутеров. Разве что-нибудь может случиться?

Честно говоря, было страшновато. Конечно, добраться до станции можно и на пространниках. Но сорок четыре пересадки! Рада вспомнила, как в прошлый раз потратила на дорогу почти целый день и едва не заблудилась. Полет на экспрессе занимал сорок минут. Нужно же получать новый опыт! Тем более что работодатель готов оплатить билет.

– А-а-аутеры… – насмешливо протянул попутчик. – Конечно. Вы, как и подавляющее большинство, считаете их благодетелями?