Порог резистентности [СИ] - Страница 149

149

Слон яростно заматерился и сжал врага, оказавшегося на удивление тщедушным, в могучих объятиях, не давая пошевелиться. Тимур кое-как поднялся. Кровь с расцарапанного лба заливала глаза, мешая смотреть. Он утерся рукавом спецухи и приготовился убивать…

В руках Слона яростно извивалась пожилая женщина. Она плевалась, выкрикивала угрозы и отчаянно лягалась. Слон слегка встряхнул пленницу, заставив ее ненадолго успокоиться и терпеливо поинтересовался, что Жмур хочет с ней сделать – в окошко выкинуть, по-простому шею свернуть, или пусть живет пока? Только, если ее выпускать, добавил Слон, хотя бы в комнате запереть надо, а то больно шустрая, стерва, все руки искусала. И слова такие приличной тетеньке знать не полагается вообще-то.

– Запри ее где-нибудь, – приказал Тимур, размазывая кровь по лицу. И спросил непонятно у кого: – Чего она бросилась-то? Психованная, что ли?

Он снова присел возле ребенка, стараясь не обращать внимания на звуки борьбы совсем рядом. Слон успокаивающе матерился, старуха хрипела что-то о проклятых вырожденцах.

Сумасшедший дом, злобно подумал Тимур. Вот тебе и Родина, старик. Наслаждайся. Все, хватит херней заниматься, нечего тут ловить. Надо выйти на свежий воздух и обдумать дальнейшие действия в спокойной обстановке. Только сначала – попить.

Он, не задумываясь, направился в кухню. Тело помнило больше, чем мозг. Руки сами открыли шкафчик над раковиной. В два глотка осушив стакан воды, Тимур едва не потерял сознание от счастья.

Он наскоро ополоснул лицо и отошел, подпуская к воде Слона, который нетерпеливо топтался рядом.

– Ну что старуха?

Присмирела ведьма, отозвался напарник, как он пригрозил ей и ее выродку все космы выдернуть, так и замолчала. Правда, какие у выродка космы, так, пух на лысой башке.

На кухню заглянул Джокер:

– Жмур-сан, посмотри, кого я там нашел.

За занавеской в ванной комнате пряталось еще с пяток детишек разных возрастов. Синяя паутина сосудов густо покрывала их тела.

Да у них тут гнездо, брезгливо сплюнул Слон, расплодились уродцы, как бы от них заразу не подцепить.

Старуха опять заголосила, бухнулась в ноги, умоляя не трогать детей.

– Я же сказал запереть ее, – недовольно поморщился Тимур, прикидывая как бы отделаться от сумасшедшей

Слон пожаловался, что за психами не уследишь. Он запер, а бабка, видать, дверь прогрызла и выбралась. Ничего, можно ее аккуратненько по башке приложить, чисто чтобы успокоить, а уродцев припугнуть…

– Еще не хватало – со старухами и детьми воевать, – проворчал Тимур.

Он попытался протиснуться мимо скорчившейся на полу фигуры. И тут старуха подняла голову и уставилась прямо на него.

– Мы уже уходим, бабушка, – примирительно сказал Тимур. – Вы, главное, не волнуйтесь, хорошо? Никто ваших детей не тронет. До свидания.

Старуха вдруг побелела так, что загар из коричневого превратился в неестественно-желтый. Медленно откинула с лица спутанные седые космы.

Тимур вздрогнул – эти глаза…

– Тимурка? – еле слышно прошептала старуха и затряслась всем телом. – Тебя отпустили?

И Тимур будто со стороны услышал свой голос:

– Мама?

– Сядь, мам, – мягко сказал Тимур. – Все хорошо. Теперь все будет хорошо.

Мать тяжело опустилась на стул, но тут же вскочила, передвинула его ближе к Тимуру, опять села, касаясь горячим острым плечом сына. Она вообще постоянно дотрагивалась до него, будто не могла поверить в его реальность. Тимур незаметно морщился, но терпел. Ему было стыдно. За Слона, который честно старался молчать, но не очень-то умел. За мамину старческую суетливость, которая никак не хотела совмещаться в сознании с туманным образом той, докаторжной мамы. За странное существо, сидящее в углу кухни прямо на полу – пустое лицо, остановившийся взгляд, блестящая ниточка слюны из уголка рта. За напуганных детишек в другой комнате. За свое покрытое шрамами лицо и отсутствие уха. За вранье. Он не верил, что все будет хорошо. Сейчас, увидев во что превратилась мама, он окончательно понял, что ничего не вернуть, и массовое уничтожение снеговиков не может стереть последствия их знакомства с людьми.

– Спасибо за угощение, Лариса-сан, – Джокер привстал и церемонно поклонился.

Мама опять вскочила, нервно поправляя выбившиеся из прически седые волосы.

– Ох, да что тут… Чем богаты, как говорится… – она беспомощно взглянула на Тимура. – Я бы еще предложила, но лимит… Дети очень много пьют. Особенно Леночка.

Леночкой звали ту, что валялась в коридоре. Смущаясь и отводя глаза, мама объяснила, что подобрала ее на улице четыре года назад, когда родители выгнали девочку из дома. Мать рассказывала, гладя по голове пришибленную Леночку, которая сидела у ее ног и довольно жмурилась.

– В прежние годы у меня по полсотни ребят жило. Жалко ведь их. Они же безобидные совсем и послушные. А умные какие! Только беспомощные, пока не подрастут. Куда им, бедняжкам, податься? Я бы и больше брала, да силы уже не те, Тимурка. Возраст свое берет. Ну ничего, теперь ты вернулся, теперь полегче станет. Будет кому защищать моих деток. И друзья твои тоже могут остаться. Проживем как-нибудь. Терри нас не оставит.

– Кто? – Тимур не поверил своим ушам.

– Дя-дя Те-е-р-ри! – восхищенно протянула Леночка.

– Терентий Аркадьевич, друг твоего отца. Да ты его, наверное, не помнишь. Я же одна осталась после того, как тебя осудили. Если бы не Терри, совсем тяжело было бы.

– А Гердт? Он мне обещал, что позаботится о тебе.

– Умирать бы стала, а от него помощи не приняла бы. Даже слышать не хочу об этом негодяе. Если бы ты знал, Тимур, каких он небылиц про тебя напридумывал. Каких только преступлений не приписал. И еще хватило у него наглости предлагать мне деньги, чтобы я оболгала собственного сына и продала твои архивы. Никогда ему не прощу, – у нее задрожал подбородок. – Я всегда была уверена в твоей невиновности, сынок. Знала, что тебя оправдают.

149